Главный бой генерала жадова. Главный бой генерала жадова Ствол длинный – жизнь короткая

Родился генерал 115 лет назад , 30 марта 1901 года, в многодетной семье орловского крестьянина. Окончил четыре класса сельской школы, в 1919-м добровольцем пошёл в Красную армию. Воевал на фронтах Гражданской войны, затем дрался в Средней Азии с басмачами. После войны избрал карьеру конника, окончил академию имени Фрунзе, дослужившись до заместителя инспектора кавалерии РККА.

Войну Алексей Семёнович встретил на Западном фронте командиром 4-го воздушно-десантного корпуса. Затем возглавил штаб 3-й армии, участвовал в битве под Москвой. В тяжкое время отступления, когда награды давали крайне скупо, получил свой первый орден – Красного Знамени – за планирование операций на Брянском фронте. А в мае 1942-го – тяжёлое ранение: машину с генералом, только что назначенным командовать 8-м кавалерийским корпусом на Юго-Западном фронте, обстрелял немецкий самолёт. Автомобиль перевернулся, а комкора со сложным переломом ноги отправили на лечение.

В середине октября 42-го генерала назначают командующим 66-й армией Сталинградского фронта. Вместе с назначением – боевая задача. Вместе с другими армиями фронта пробиться к Сталинграду , помочь 62-й армии Чуйкова. Новый командующий показал себя генералом дельным и трезво мыслящим. И хотя недостаток войск и проблемы со снабжением помешали армии выполнить эту задачу, несколько мощных контрударов нарушили замыслы немцев, сковав значительные силы противника. Затем было долгожданное контрнаступление и первое немецкое кольцо в Сталинграде. Заслуги Жадова оценили званием генерал-полковника и полководческим орденом Кутузова I степени .

«Очень хорошо. Сталин»

Именно в это время генерал всё‑таки попал под особое внимание Верховного главнокомандующего. Дело в том, что 41 год своей жизни, до ноября 1942-го, Алексей Семёнович носил не совсем благозвучную фамилию Жидов . А сменил он её в полукурьёзной ситуации, которая, наверное, была возможна только в то время.

Вспоминает маршал Константин Рокоссовский :

«Однажды Сталин, выслушав мой доклад о причинах медленного продвижения 66-й армии, спросил меня, что представляет собой её командующий. В ответ на мою положительную оценку тут же поручил лично переговорить с Жидовым о замене его фамилии на Задов . Я… крайне удивился такому предложению, сказал, что командарм не принадлежит к тем, кто пятится задом… При этом ещё раз подчеркнул, что Жидов армией командует уверенно. Сталин заметил, что никаких претензий к Жидову как к командующему он не имеет, но в армии некоторую роль играет и то обстоятельство, как звучит фамилия военачальника. Потому‑то мне следует уговорить Жидова сменить фамилию на любую по его усмотрению».

Естественно, командующий фронтом подчинённому пожелание немедленно передал. Учитывая, от кого исходила просьба, командарм эмоции оставил при себе и решил вопрос сугубо по‑военному. В тот же вечер Алексей Семёнович собрал узкое совещание, на котором его начальник штаба предложил ему просто изменить в фамилии одну букву. Утром 25 ноября Рокоссовскому полетело донесение: 66-й армией командует генерал Жадов . А через несколько дней Алексею Семёновичу передали это донесение с резолюцией: «Очень хорошо. И. Сталин» .

Фото с сайта waralbum.ru

5-я гвардейская

За участие в Сталинградском сражении 66-ю армию удостоили высшей почести, переименовав в 5-ю гвардейскую . Соединение вышло в резерв, готовясь к новым боям, а Алексей Семёнович окунулся в водоворот текущих дел: нужно было превратить потрёпанную армию в мощную ударную единицу. В апреле генерала вызвали в Генеральный штаб, где он доложил о потребностях формируемой армии. Жадова услышали: первый заместитель начальника Генштаба Алексей Антонов сообщил ему, что 5-ю армию усилят зенитной артиллерийской дивизией, реактивной и противотанковой артиллерией, другими частями специальных войск.

Вскоре армию начали пополнять техникой и людьми. Теперь от командования требовалось главное: превратить её в единый, слаженный организм. Заново формировались стрелковые роты и артиллерийские батареи: вместе с необстрелянной молодёжью по частям равномерно распределялись повоевавшие «сталинградцы».

При армейском запасном полку и учебных батальонах командование создало настоящие центры боевой подготовки. А 9 мая по приказу Ставки началась переброска армии под Старый Оскол , где создавался оборонительный рубеж Степного военного округа. 4–6 часов в день солдаты строили оборонительные рубежи, а основное время – до 9 часов в сутки – учились воевать.

Вспоминает Алексей Жадов :

«Хотя нагрузка на людей была очень высокая, все намеченные мероприятия выполнялись строго по плану. В тактической подготовке преобладала наступательная тематика. Большое внимание уделялось разведке, борьбе с танками противника, организации противовоздушной обороны. Все учения подразделений и частей проводились с участием артиллерии, специальных войск. Многие учения проходили с боевой стрельбой».

Через считанные дни гвардейцам представится возможность показать, на что они способны.

Июнь 1943-го – время грандиозных планов и великой неизвестности. Решив наконец переломить ход войны, Гитлер стянул на центральный участок советско-германского фронта колоссальные силы: всё лучшее и новое, что смогла подготовить Германия. Наши силы были больше. Но два первых военных лета стали для нас временем тяжких поражений: выдержит ли Красная армия третий удар? И советское высшее командование, имея за плечами кровавый опыт, приняло беспрецедентное решение: на Курской дуге обороняться , несмотря на достаточные для наступления силы. Время доказало, что замысел был верным.

В предстоящем противостоянии 5-я гвардейская армия вместе с 5-й танковой армией генерала Павла Ротмистрова должна была наступать, когда противник выдохнется, сломает зубы танковых клиньев о советскую оборону. Но судьба распорядилась иначе.

73 года назад в районе посёлка Александровского (в 60-е годы его объединили с железнодорожной станцией Прохоровка) решалась судьба летнего немецкого наступления 1943 года и всей России. 10 июля командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн принимает решение пробить Воронежский фронт в районе Прохоровки и выйти к Обояни с востока. Советская эшелонированная оборона уже практически взломана, остался лишь третий, последний её рубеж. Дальше – соединение с северной наступающей группировкой вермахта и новый грандиозный котёл для русских.

На 20-километровой боевой линии разворачиваются и переходят в наступление лучшие ударные соединения немцев: танковые дивизии СС «Мёртвая голова», «Райх» и «Адольф Гитлер». Чтобы остановить их, советское командование бросает в схватку армию генерала Жадова.

Вспоминает Алексей Жадов :

«10 июля в районе КП армии я встретил представителя Ставки Верховного главнокомандования – маршала Советского Союза Василевского. Александр Михайлович был очень озабочен. Он сказал мне: «Обстановка в полосе 6-й гвардейской и 1-й танковой армий очень сложная. Противник рвётся на Обоянь. Хотя наши войска и остановили его продвижение, но не исключена возможность, что он перегруппирует свои главные силы, попытается нанести удар на Прохоровку и далее повернуть на север, чтобы обойти Обоянь с востока. Поэтому нужно быстрее выйти на указанный рубеж, организовать оборону и не допустить прорыва противника за реку Псёл».

Сражение находится в критической точке, дорог каждый час. Поэтому 5-я гвардейская, совершив форсированный 140-километровый марш, вступает в бой с колёс: люди против танков.

Встречный бой

Излучина реки Псёл северо-западнее Прохоровки. Две стратегические высоты. Здесь вечером 10 июля переправились передовые части «Мёртвой головы». Их цель – ударить на восток и выйти в тыл контратакующей южнее советской группировки.

В пять утра 11 июля плацдарм с хода начинают атаковать прибывшие сюда стрелковые полки 95-й гвардейской стрелковой дивизии. Начинается встречный бой, самый жестокий и непредсказуемый. Наступающие пехотные цепи встречает массированный миномётно-артиллерийский огонь, очереди танковых пулемётов. Несмотря на потери, гвардейцы продолжают выполнять приказ, вновь и вновь поднимаясь в атаку. Немцы в бешенстве: во время частых контратак тяжёлые танки прорываются в боевые порядки гвардейцев и старательно утюжат мелкие стрелковые ячейки, заживо хороня солдат.

12 июля дивизия СС всё‑таки завершила переправу через Псёл и ударила по хуторам Полежаев и Весёлый. Атакующие танки встретили гранатами и выстрелами из противотанковых ружей. Именно здесь погиб взвод бронебойщиков гвардии лейтенанта Павла Шпетного, подбив несколько танков и став одним из символов Прохоровского сражения.

Фото с сайта waralbum.ru

Ствол длинный – жизнь короткая

Эта невесёлая поговорка всю войну сопровождала расчёты противотанковых ружей (ПТР). Создававшиеся против легкобронированных машин, ПТР не могли быть высокоэффективными против тяжёлых немецких танков и самоходок образца 1943 года.

«Калибр ПТР – 14,5 мм, действительная дальность огня – около 300 м, – рассказывает научный сотрудник музея-заповедника «Прохоровское поле» Ирина Сидоренко . – Представьте себе, каково это: лежать и целиться в многотонную громадину, которая в любой момент может расстрелять тебя или заживо похоронить».

Но когда рядом не было артиллерии, её заменяли бронебойщики. В умелых руках ПТР становилось действенным оружием, из которого можно было если не уничтожить, то повредить атакующий танк: разбить перископ, перебить гусеницу, заклинить башню… Пехотная рота держалась, пока стреляло противотанковое ружьё. Вот только и гибли бронебойщики первыми. Так случилось и в излучине Псёла. Сколько было таких коротких неравных дуэлей – не скажет уже никто.

12 июля в схватку вступили артиллерийские и гаубичные батареи, истребительно-противотанковые орудия. Чтобы остановить одну из танковых атак, подполковник Ревин вывел на прямую наводку 233-й гвардейский артполк. Артиллеристы уничтожили 16 танков из 40 и погибли практически все.

Бои на небольшом пятачке продолжались ещё несколько дней. Гвардейцы выполнили задачу. Сегодня излучина Псёла – большая братская могила .

Александровский

А на южной окраине нынешней Прохоровки немцев встретили подразделения 9-й гвардейской десантной дивизии, одного из лучших подразделений Жадова. Как и у Псёла, гвардейцы вступали в бой прямо с марша, не успев как следует разведать обстановку и развернуться в боевые порядки. В рядах десантников много вчерашних моряков: накануне дивизию пополнили личным составом Тихоокеанского флота.

«Когда мы занимались поисковой работой, задались вопросом: почему находят так много флотских пуговиц с якорями, – рассказывает Ирина Сидоренко. – А потом поняли: да это же они, моряки. Многие из них пошли в бой, даже не успев сменить форму».

И здесь немецкие танки не прошли. А на следующий день гвардейцы перешли в контрнаступление вместе с подошедшей 5-й танковой армией генерала Павла Ротмистрова. Их ожидало Прохоровское поле – сквозной танковый бой с получившими такой же приказ наступать танковыми дивизиями СС.

«5-я общевойсковая армия, 5-я танковая армия, 2-я воздушная армия должны были измотать и остановить гитлеровцев, – говорит Сидоренко. – Они свою задачу выполнили».

А 16 июля Манштейн, проанализировав ситуацию, пришёл к выводу, что дальнейшие наступательные порывы вермахта бесперспективны: наступать было уже просто нечем. Через две недели началась Белгородско-Харьковская наступательная операция советских войск . Хронометр войны стал бесповоротно отсчитывать дни, оставшиеся до краха Третьего рейха.

На своём месте

Алексей Семёнович Жадов прошёл всю войну. После Курской битвы освобождал Украину и Польшу, участвовал в штурме Берлина и освобождении Праги. Победу встретил генерал-полковником и свежеиспечённым Героем Советского Союза (Золотую звезду ему вручили в апреле 45-го). И после войны генерала не забыли, назначив заместителем командующего Сухопутными войсками по боевой подготовке. Так Алексей Семёнович получил прекрасную возможность передавать следующему поколению командиров собственный боевой опыт.

В 1950 году Жадов возглавил Военную академию имени Фрунзе , затем командовал Центральной группой войск, стал первым заместителем главкома Сухопутных войск, избирался депутатом Верховного Совета СССР. Ушёл из жизни 10 ноября 1977 года.

О себе Алексей Жадов рассказал в автобиографии «Четыре года войны». Эта книга покажется пресной и скучной ценителям головоломных сюжетов, закрученных образов и исторических сенсаций. Жадов написал её просто, ясно и по существу – так, как и жил. Не гоняясь за удачей и не бегая от трудностей. Не возносясь на вершину славы и не ввергаясь в опалу. Всю свою жизнь он был на своём месте, как тогда – в 1943-м под Прохоровкой.

Автор благодарит за помощь в подготовке материала Государственный военно-исторический музей-заповедник «Прохоровское поле», лично заместителя директора музея-заповедника по просветительно-образовательной деятельности и краеведческой работе Оксану Мишкину и научного сотрудника Ирину Сидоренко.

Михаил Колосов

25 ноября 1942 - 30 марта 1901

советский военачальник, первый заместитель главнокомандующего сухопутными силами, генерал армии

Биография

Родился 30 марта 1901 в селе Никольское ныне Свердловского района Орловской области. Русский. Член КПСС с 1921. В Красной Армии с 1919. Участник Гражданской войны. В 1920 окончил кавалерийские курсы, в 1928 - военно-политические курсы, в 1934 - Военную академию имени М. В. Фрунзе .

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 в должности командира 4-го воздушно-десантного корпуса (Западный фронт). С августа 1941 начальник штаба 3-й армии (Центральный и Брянский фронты); участвовал в битве под Москвой. Летом 1942 командовал 8-м кавалерийским корпусом (Брянский фронт).

С октября 1942 - командующий 66-й армии. Армия под его командованием отличилась осенью 1942 года, нанеся несколько мощных контрударов по флангу немецких войск, прорвавшихся с севера к Сталинграду, что нарушило замыслы врага и сковало ряд его дивизий. Позже армия приняла активное участие в разгроме окружённой фашистской группировки. За стойкость, мужество и военное мастерство, проявленные в Сталинградской битве в апреле 1943, 66-я армия была переименована в 5-ю гвардейскую.

Будучи командующим 66-й армии, сменил фамилию на «Жадов».

Отражение 5-й гвардейской армией генерала Жадова и 5-й танковой армией генерала Ротмистрова массированного удара гитлеровских войск под Прохоровкой имело решающее значение в обстановке, сложившейся на южном фасе Курской битвы, в которой 5-я гвардейская и её командующий показали примерную стойкость.

Награды и звания

Награждён: 3 орденами Ленина, 5 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова 1-й степени, орденом Кутузова 1-й степени, орденом Октябрьской Революции, орденом Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями, а также иностранными орденами.

• Генерал-майор (04.06.1940).
• Генерал-лейтенант (27.01.1943).
• Генерал-полковник (25.09.1944).
• Генерал армии (08.08.1955).

Сочинения

• Жадов, А. С. Четыре года войны. - М.: Воениздат, 1978. - 334 с.

[р.17(30).3.1901, с.Никольское, ныне Свердловского района Орловской обл.], советский военачальник, генерал армии (1955), Герой Советского Союза (6.4.1945). Член КПСС с 1921. В Советской Армии с 1919. Окончил кавалерийские курсы (1920), военно-политические курсы (1928), Военную академию им. М.В.Фрунзе (1934), Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба (1950).
В ноябре 1919 в составе отдельного отряда 46-й стрелковой дивизии сражался против деникинцев. С окт. 1920 в должности командира взвода кавалерийского полка 11-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии участвовал в боях с войсками Врангеля, а также с бандами, действовавшими на Украине и в Белоруссии. В 1922-1924 воевал с басмачами в Ср.Азии, был тяжело ранен. С 1925 командир учебного взвода, затем командир и политрук эскадрона, начальник штаба полка, начальник оперативной части штаба дивизии, начальник штаба корпуса, помощник инспектора кавалерии Советской Армии. С 1940 командовал горнокав. дивизией. В Великую Отечественную войну командир 4-го воздушно-десантного корпуса (с июня 1941), который в составе Западного фронта вёл бои на рубежах рек Березина и Сож. В должности начальника штаба 3-й армии на Центральном, затем Брянском фронтах принимал участие в битве под Москвой, летом 1942 командовал 8-м кав. корпусом на Брянском фронте. С октября 1942 командовал 66-й армией Донского фронта, действовавшей севернее Сталинграда. В апреле 1943 66-я армия преобразуется в 5-ю гвардейскую. Под руководством Жадова армия в составе Воронежского фронта участвовала в разгроме противника под Прохоровной, а затем в Белгородско-Харьковской наступательной операции. В последующем 5-я гвардейская армия, находясь на главных направлениях фронта, участвовала в освобождении Украины, в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Берлинской и Пражской операциях. Войска армии, которой командовал Жадов, за успешные боевые действия 21 раз отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего. За умелое управление войсками в боях с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом смелость и мужество Жадову было присвоено звание Героя Советского Союза. В послевоенный период Жадов зам. главкома Сухопутными войсками по боевой подготовке (1946-49), начальник Военной академии им. М.В.Фрунзе (1950-54), главком Центральной группой войск (1954-55), зам. и первый зам. главкома Сухопутными войсками (1956-64). С сентября 1964 первый заместитель главного инспектора Министерства обороны. Принимал активное участие в разработке уставов, наставлений и учеб, пособий, в совершенствовании методики обучения войск. С октября 1969 военный инспектор-советник Группы генеральных инспекторов Министерства обороны. Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва. Награждён 3 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 5 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова 1-й степени, орденами Кутузова 1-й степени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями, а также иностранными орденами.
Лит.: Бакланов Г. Более полувека в строю. - Военно-исторический журнал, 1971, № 3.

Биография

Жадов (до октября 1942 г. - Жидов) Алексей Семёнович , советский военачальник, генерал армии (1955). Герой Советского Союза (06.04.1945).

Родился в крестьянской семье. С мая 1919 г. работал переписчиком в волостном военном отделе. В ноябре того же года мобилизован в Красную Армию и определен в 46-ю стрелковую дивизию. По дороге заболел тифом. В апреле 1920 г. направлен на 4-е Орловские кавалерийские курсы. После их окончания - командир учебного взвода, помощник командира эскадрона в 62-м кавалерийском полку 11-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии. В её составе воевал на Южном фронте против войск генерала П.Н. Врангеля, участвовал в ликвидации вооружённых формирований Н.И. Махно и других банд на Украине и в Белоруссии. С 1921 г. в Туркестане сражался с басмачами. В октябре 1924 г. назначен командиром взвода отдельного кавалерийского эскадрона 48-й стрелковой дивизии Московского военного округа (МВО). По окончании в августе 1929 г. Московских военно-политических курсов назначен командиром и политруком эскадрона 56-го кавалерийского полка 14-й кавалерийской дивизии МВО. В мае 1934 г. окончил Военную академию РККА им. М.В. Фрунзе и был назначен начальником штаба 61-го кавалерийского полка Особой кавалерийской дивизии им. И.В. Сталина. С ноября 1935 г. начальник 1-й части штаба этой же дивизии. С апреля 1936 г. в Инспекции кавалерии РККА: помощник, 1-й заместитель инспектора кавалерии. В июне 1940 г. назначен командиром 21-й горно-кавалерийской дивизии Среднеазиатского военного округа.

В начале Великой Отечественной войны генерал-майора Жидова (звание присвоено в июне 1940 г.) назначают командиром 4-го воздушно-десантного корпуса, который в составе Западного фронта вёл бои на рубежах рек Березина и Сож. С августа 1941 г. - он начальник штаба 3-й армии на Центральном, затем Брянском фронтах. В этой должности участвовал в Орловско-Брянской оборонительной операции и в битве под Москвой. С мая 1942 г. - командир 8-го кавалерийского корпуса Брянского фронта. В октябре того же года его назначают командующим 66-й армией, которая входила в состав Донского фронта и действовала севернее Сталинграда. Армия под его руководством отличилась осенью 1942 г., нанеся несколько мощных контрударов по флангу немецких войск, прорвавшихся с севера к Сталинграду, что нарушило замыслы врага и сковало ряд его дивизий. В январе 1943 г. Жадов был произведен в генерал-лейтенанты, а в апреле того же года 66-я армия преобразована в 5-ю гвардейскую. В дальнейшем армия сражалась на Воронежском, 2-м и 1-м Украинских фронтах; участвовала в танковом сражении под Прохоровкой, в Белгородско-Харьковской операции, в битве за Днепр, в Кировоградской, Уманско-Ботошанской, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Верхне-Силезской, Нижне-Силезской, Берлинской и Пражской операциях. В сентябре 1944 г. А.С. Жадову было присвоено звание генерал-полковника, а за умелое командование войсками армии и проявленные смелость и мужество в апреле 1945 г. он был удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны и до июля 1946 г. продолжал командовать 66-й армией, затем был заместителем главкома Сухопутных войск (СВ) по боевой подготовке. По окончании в 1950 г. ВАК при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова назначен заместителем начальника, а в 1952 г. - начальником Военной академии им. М.В. Фрунзе. С 1954 г. - главнокомандующий Центральной группой войск (Австрия), с 1955 г. - заместитель главкома СВ по боевой подготовке, с 1956 г. - 1-й заместитель главкома СВ. В августе 1955 г. ему было присвоено звание генерала армии. С 1964 г. - 1-й заместитель главного инспектора МО СССР. С октября 1969 г. - военный инспектор-советник Группы генеральных инспекторов МО СССР. Избирался депутатом Верховного Совета СССР 2-го созыва. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Награждён; 3 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 5 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова 1-й ст., орденами Кутузова 1-й ст., Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й ст., медалями, иностранными наградами.

Сражения/войны

Биография

Будучи командующим 66-й армии, сменил фамилию на «Жадов».

Отражение 5-й гвардейской армией генерала Жадова и 5-й танковой армией генерала Ротмистрова массированного удара гитлеровских войск под Прохоровкой имело решающее значение в обстановке, сложившейся на южном фасе Курской битвы, в которой 5-я гвардейская и её командующий показали примерную стойкость.

За время войны Жадов был 21 раз упомянут в благодарственных в приказах Верховного Главнокомандующего

После войны - заместитель главкома Сухопутных войск по боевой подготовке, в окончил высшие академические курсы (ВАК) при Военной академии Генштаба. В - начальник Военной академии имени М. В. Фрунзе , затем главнокомандующий Центральной группой войск. Генерал армии (). В - заместитель и 1-й заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками, с - 1-й заместитель главного инспектора министерства обороны СССР. С в Группе генеральных инспекторов министерства обороны СССР . Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва.

Умер 10 ноября 1977. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве . Его имя носит одна из площадей Москвы , улица в Кропивницком и улица в Орле в районе Весёлой Слободы.

Семья

• Дочь - Лариса Алексеевна Жадова (1927-1981), советский искусствовед, историк искусства и дизайна; специалист по русскому авангарду . Жена поэта Семёна Гудзенко , после его смерти - четвёртая и последняя жена поэта и писателя Константина Симонова .
• Внучки:
  • Екатерина Кирилловна Симонова-Гудзенко (р. 1951). После смерти отца Семёна Гудзенко и нового замужества матери была удочерена Константином Симоновым.
  • Александра Кирилловна Симонова (1957-2000).

Награды

Воинские звания

• Генерал-майор (04.06.1940).
• Генерал-лейтенант (27.01.1943).
• Генерал-полковник (25.09.1944).
• Генерал армии (08.08.1955).

Память

• Именем А. С. Жадова названа площадь в Москве, на доме, где он жил, установлена мемориальная доска.
• Именем А. С. Жадова названа улицы в Орле , Кропивницком , Кременчуге , Полтаве , Прохоровке (Белгородская обл.) , Змиевке (Харьковская обл.).
• В знак благодарности за участие в освобождении города Кировоград от немецких оккупантов исполком городского совета народных депутатов 4 января 1969 года присвоил Алексею Семеновичу Жадову звание Почетного гражданина города Кропивницкого .

Сочинения

• Жадов А. С. . - М .: Воениздат , . - 334 с. - (Военные мемуары).

Напишите отзыв о статье "Жадов, Алексей Семёнович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Жадов, Алексей Семёнович

И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c"est de l"heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.

В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l"or de l"Angleterre a transportee, des extremites de l"univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l"armee d"Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.